Марафон стал олимпийской дистанцией с тех пор, как современные Олимпийские игры стартовали в 1896 году. Но зародилась эта дисциплина ещё задолго до нашей эры.
Марафон до нашей эры
Когда-то люди пробегали дистанции, намного превышающие марафон. Во времена, когда человек был охотником, одним из величайших его достоинств была выносливость. Он загонял свою добычу в тартарары. Преследуемое животное убегало в кажущуюся безопасность только для того, чтобы упорный охотник снова оказался рядом. Это продолжалось бы до тех пор, пока животное, растрачивая свою энергию в нервных всплесках, не стало бы слишком измученным, чтобы сопротивляться.
Такая очевидная цель бега была подорвана по мере того, как оружие становилось все более совершенным, а люди – способными убивать на большом расстоянии. Во времена Древнего Египта бег ценился как военное мастерство. Король Тахарка учредил гонку на длинные дистанции специально для того, чтобы поддерживать свою армию в тонусе. По совпадению, дистанция была близка к 100 км, и сегодня она проводится как стандартное соревнование на «Ультрамарафон». В последние годы сама гонка была возрождена и проходит от пирамиды Хавара в Эль-Файуме до пирамид Саккара к юго-западу от Каира.
Самые опытные бегуны, как в армии, так и в гражданском обществе, служили посыльными вплоть до начала девятнадцатого века и по пересеченной местности передвигались лучше лошади.
История, на которой основан современный Олимпийский марафон, – это мифический пробег Фидиппида от Марафона до Афин. Он был профессиональным гонцом и, как предполагается, в 490 году до нашей эры привез послание с Марафонских равнин, где греческая армия только что выиграла решающее сражение против вторгшейся персидской армии генерала Датиса. После битвы, в которой он, возможно, принимал участие, его отправили в Афины, чтобы сообщить новость: «Радуйтесь, мы побеждаем». Он сделал это, и ничего больше, упав замертво после передачи сообщения.
Правда это или нет, но смертельный забег Фидиппида от Марафона до Афин был включен в стихотворение Роберта Браунинга, и это объясняет популярность, которой оно пользовалось в то время, когда барон Пьер де Кубертен пытался возродить Олимпийские игры для современной эпохи.
Эпоха Пьера де Кубертена
Де Кубертен был французом, выросшим во времена национального позора. Потерпев поражение во франко-прусской войне, французы потеряли национальную территорию, были вынуждены выплачивать репарации и запретили создавать национальную армию, пока прусские войска оккупировали страну. Последовала гражданская война, которая еще больше ослабила национальное положение Франции. Де Кубертен искал причины этой слабости и очевидной силы соперничающих держав Франции, Великобритании и Пруссии.
Он зацепился за британские «государственные» школы и, в частности, за их акцент на занятиях спортом как на решающем факторе формирования национального характера. Во время турне по Великобритании он познакомился с Уильямом Бруксом, основателем Олимпийского общества в Мач-Уэнлок, которое уже провело свое первое мероприятие в 1850 году, а затем в 1859 и 1885 годах. Де Кубертен пытался сделать спорт обязательным во французских школах и продвигать международный спортивный фестиваль, также основанный на древних Олимпийских играх.
Он начал свою олимпийскую кампанию в 1892 году, а два года спустя сформировал Международный олимпийский комитет в Сорбонне. Делегаты согласились содействовать проведению первых современных Олимпийских игр в 1896 году в Афинах, а затем с интервалом в четыре года. Одним из делегатов был Мишель Бриль, который выступал за проведение забега на длинные дистанции. Он привел свой аргумент, но греческое правительство также нужно было убедить в том, что Олимпийские игры вообще должны проводиться.
Первый олимпийский марафон
Как это часто случалось с тех пор, власти рассматривали Олимпийские игры как средство для активизации национальных чувств. Королевская семья приняла в них участие, и греческая диаспора тоже внесла свой вклад. Огромные суммы были потрачены на строительство мраморной копии стадиона в Олимпии, и первый Олимпийский марафон был проведен от Марафонского моста до этого стадиона в Афинах на дистанции 40 км.
За месяцы, предшествовавшие олимпийской гонке, было предпринято несколько попыток пробежать эту трассу. В феврале 1896 года два бегуна вылетели из Афин и преодолели дистанцию, но один из них, предвещая множество подобных случаев, часть пути проехал верхом.
За месяц до олимпийской гонки состоялся чемпионат Греции, в ходе которого 11 участников пробежали от марафона до Афин. Это была первая в истории марафонская гонка. Две недели спустя был проведен еще один, объявленный официальным испытанием и привлекший 38 участников. Победитель показал результат 3: 11: 27, а водонос по имени Спиридон Луис финишировал пятым с результатом 3:18:27. В то время также сообщалось, что две женщины, Мельпомена и Стаматис Ровити, пробежали от Марафона до Афин.
Восемнадцать человек выстроились на старте первого олимпийского марафона 10 апреля 1896 года. Из четырех иностранных бегунов только венгр Дьюла Кельнер ранее пробегал эту дистанцию в гонке на время. Трое других бегали на средние дистанции на Играх.
Греческие организаторы, казалось, были хорошо подготовлены и приняли некоторые меры, которые остаются стандартной практикой по сей день: вдоль трассы были разбросаны пункты питания, офицер кавалерии выступал в качестве ведущего транспортного средства, а солдаты использовались в качестве маршалов гонки, чтобы удерживать публику подальше от трассы и оказывать помощь пострадавшим участникам. Были разрешены личные напитки, которые мог принимать личный ассистент бегуна: тестирование на запрещённые вещества было введено только много десятилетий спустя, и препараты, влияющие на работоспособность, употреблялись с удовольствием, но, вероятно, без особой пользы.
Трое иностранных бегунов на средние дистанции продержались на удивление хорошо, сойдя с дистанций 23 км, 32 км и 37 км. Спридон Луис опередил последнего из них, австралийца Эдвина Флэка, на дистанции около 33 км. Стартовавший, некто полковник Пападиамантопулос, который, по-видимому, исполнял обязанности судьи гонки, затем выехал вперед, чтобы сообщить об этом ожидающей толпе на стадионе. Луис не разочаровал и, выйдя на стадион, лидировал буквально на милю, выиграв со временем 2:58:50. Греки заняли второе и третье места, пока Кельнер, занявший четвертое место, не возразил, что третий грек, Спиридон Белокас, прокатился верхом – что стало почти обычной практикой. В результате чего забег завершили девять бегунов.
Повсеместное распространение новой дисциплины
Следующий марафон состоялся всего два месяца спустя, из Парижа в пригород Конфлана.
Столетие назад, когда бег перестал быть наиболее эффективным средством передачи сообщений, те богатые люди, которые нанимали курьеров, нашли для бега другую цель. Это было идеальное зрелище, на которое можно было делать ставки. Гонки устраивались исключительно с этой целью на протяжении большей части девятнадцатого века. Примерно после 1860 года в Британии стали создавать джентльменские беговые клубы.
Клубы были подчинены правилам Любительской спортивной ассоциации, созданной в Оксфорде в 1880 году. Само название демонстрировало презрение, с которым они относились к букмекерскому сообществу и «профессиональным» бегунам. Возникло противостояние, в котором Де Кубертен был решительно на стороне любителей. Итальянцу отказали в участии в первом Олимпийском марафоне на том основании, что он был профессионалом. Но марафон был таким же хорошим забегом для азартных игр, как и любой другой, возможно, даже в большей степени, поскольку его продолжительность позволяла задействовать больший репертуар грязных трюков.
Дистанция «Париж-Конфлан» был профессиональным промоушеном и предлагал премию за превышение олимпийского времени Луи. Английский строитель Лен Херст выиграл этот денежный приз, показав время 2:31:30. Дистанция была указана в 40 км, но методы измерения были ненадежными и могли попасть под влияние амбициозных организаторов.
В Соединенных Штатах Нью-Йоркский атлетический клуб организовал марафон протяженностью 25 миль – почти имперское преобразование предыдущих забегов, составившее 40,23 км. Новаторский характер гонки был продемонстрирован тем, что только 10 из 30 участников финишировали на финише, причем первый из них показал время почти на полчаса медленнее, чем Луи.
Бегуном, выбывшим на дистанции 23 км в Афинах, был Артур Блейк, член Бостонской спортивной ассоциации, которого нисколько не смутил его первый неудачный опыт. Через год, 15 марта 1897 года, состоялся первый из Бостонских марафонов BAA. С тех пор гонка проводится каждый год (за исключением 1918 года, когда ее заменила военная марафонская эстафета), что делает Бостон старейшей марафонской гонкой в мире.
Как и более ранняя гонка в Нью-Йорке, она проходила от точки к точке, в основном под гору от Эшленда (сейчас она начинается немного западнее, в Хопкинтоне) до центра Бостона. Победителем стал нью-йоркский триумфатор Джон Макдермотт, который улучшил результат до 2:55: 10, хотя длина дистанции была указана как 39 км.
За исключением Бостона, большинство марафонов по–прежнему проводились на дистанции более 40 км или 25 миль, включая олимпийские гонки в Париже и Сент-Луисе, хотя гонка в Сент-Луисе, в порядке исключения, оказалась более длинной. Гонки распространились на Южную Африку и Англию, страну-хозяйку Олимпийских игр 1908 года.
Первый смертельный случай в Олимпийском марафоне
Франко-британская выставка проходила на новом стадионе «Уайт Сити» в Западном Лондоне, где Олимпийский марафон должен был финишировать перед королевской ложей, из которой королева Александра должна была наблюдать за происходящем. Сохраняя королевскую тематику, старт должен был состояться в Виндзорском замке. Длина была установлена в 26 миль (41,84 км) и, похоже, была измерена очень добросовестно. Поздняя просьба королевы перенести старт обратно на Восточную лужайку Виндзорского замка, откуда его могли видеть королевские дети в своей детской, добавила еще 385 ярдов (352 м).
Эти 385 ярдов оказались непосильными для итальянца Дорандо Пьетри, первым преодолевшего финишную черту. Пьетри провел относительно стабильную гонку, хотя почти все бегуны стартовали в бешеном темпе (лидер преодолел 10 миль за 57 минут). На последних нескольких милях темп большинства бегунов замедлился как минимум на две минуты на милю. Незадолго до входа на стадион Пьетри обогнал южноафриканца Чарльза Хефферона, который лидировал в забеге на дистанции 15 миль. Догнать лидера оказалось слишком сложно, и на трассе Пьетри четыре раза пошатнулся и упал, прежде чем официальные лица гонки помогли ему пересечь финишную черту. Забег был присужден американцу Джонни Хейсу, который финишировал без «нечестной» помощи на 32 секунды позже.
Состояние Пьетри было временным, и он быстро оправился. Португальцу повезло меньше на следующих Олимпийских играх, проходивших в Стокгольме. Двадцатилетний Франсиско Ласаро был трехкратным чемпионом страны и обладал сертификатом врача, подтверждающим его пригодность к марафону. Но день марафона выдался жарким, и гонка началась в 13.45 при ярком солнце. Ласаро пробежал 30 км, прежде чем потерял сознание и был доставлен в больницу. Страдая от теплового истощения, он умер на следующий день. Это единственный случай смерти в Олимпийских марафонах, хотя смертельные случаи в марафонах с массовым участием действительно случаются. В нескольких странах организаторы гонок теперь требуют медицинских справок, подобных тем, которые предъявил Ласаро, прежде чем подтвердить своё участие в забеге.
Официальное подтверждение марафонской дистанции и постоянное обновление рекордов
Конкретная марафонская дистанция, столь бессистемно определенная в Лондоне, в конечном итоге была принята в качестве официальной длины марафона, но только 16 лет спустя. Сегодня в метрической форме это расстояние составляет 42 195 м. Тем временем марафоны продолжали проводиться на разные дистанции, самой длинной из которых, вероятно, был Олимпийский марафон 1920 года в Антверпене – 42 750 метров.
Другим последствием лондонской Олимпиады стало то, что британцы, разочарованные плохими выступлениями своих бегунов, провели ежегодный Политехнический марафон, названный в честь клуба-организатора, по той же трассе. Это стало ареной для многих выступлений, побивших все рекорды мира, начиная с первой гонки в 1909 году (Генри Барретт, 2: 42: 31) и заканчивая золотыми годами Джима Питерса (1951-1954, в течение которых он снизил мировой рекорд до 2:20:43, 2:18:41 а затем 2:17:40) до 1960-х (1963 Бэзил Хитли, 2:14:26; 1964 Бадди Эделен, 2:13:55; 1965 Морио Сигэмацу, 2:12:00).
Помимо Олимпийского марафона и Бостона, до Второй мировой войны было проведено несколько других значимых гонок. Кошицкий марафон в Словакии, основанный в 1924 году, проводится до сих пор и унаследовал от «Поли» статус старейшего марафона в Европе.
После 1945 года марафоны были начаты в Японии в Фукуоке (1947), Твенте в Голландии (1948), а Афинский классический марафон был возрожден по сравнению с первоначальной трассой 1896 года (с дополнительным забегом на 2195 метров) в 1955 году.
Японцы с энтузиазмом взялись за марафонский бег, и к 1960-м годам гонка на Фукуоке, бесспорно, была лучшей в мире. Это была элитная гонка, в которой участвовали лучшие японцы и несколько бегунов, приглашенных из-за рубежа, и она привлекла широкое внимание общественности. В других гонках того времени, возможно, было больше бегунов, хотя ни на одной из них их не было больше нескольких сотен, но ни одна другая не обладала таким качеством, как Фукуока. Тору Тэрасава уже пробегал 2:16:19 в 1962 году, но в гонке 1967 года австралиец Дерек Клейтон сократил рекорд до 2:09:37.
Клейтон якобы побил свой собственный рекорд времени в 1969 году в Антверпене, показав 2:08: 33,6. Цифры отличались ложной точностью. Сомнения в точности прохождения трассы так и не были окончательно разрешены, поскольку метод измерения, используемый организаторами, – среднее значение показаний автомобильного одометра, – как известно, крайне ненадежен.
Исторический марафон Фреда Лебоу
В то самое время, когда лучшие марафонцы начали пробегать дистанцию в пятиминутном темпе милю, были посеяны семена народной революции. Житель Нью-Йорка Фред Лебоу организовал марафон на короткой ноге, состоящий из короткого круга перед стартом, а затем четырех полных кругов по Центральному парку. В нем приняли участие немногим более 100 бегунов, и он ничем не отличался от многих других гонок того времени: малое количество свободного места на трассе и скромный бюджет.
Число бегунов росло медленно, но неуклонно, и Лебоу заключил спонсорский контракт с Olympic Airlines на проведение гонки 1973 года. Победа Фрэнка Шортера на Олимпийских играх 1972 года повысила престиж марафонского бега в США, и к 1975 году число участников возросло до 500, хотя Бостонский марафон уже разросся до 1800 бегунов. Спонсорство прекратилось, и Лебоу был вынужден вернуться к своим собственным ресурсам.
Двухсотлетие Америки пришлось на 1976 год, и Лебоу использовал свои связи в мэрии, чтобы перенести Марафон из Центрального парка и провести его по пяти районам города. Маршрут начинался на Стейтен-Айленде, в конце моста Вераццано-Нэрроуз, и пролегал через все различные этнические районы Бруклина, прежде чем пересечь Квинс на полпути, а затем через мост 59-й улицы на 25 км. Поднявшись по Первой авеню на 5 км, прежде чем въехать в Бронкс, бегуны затем вернулись на Манхэттен по Пятой авеню через Гарлем, свернув в Центральный парк только на последних 5 км. Сам Шортер участвовал в этой гонке вместе с Биллом Роджерсом, который выиграл Бостонский марафон в 1975 году и теперь одержал первую из четырех побед подряд в Нью-Йорке.
Еще около 1500 бегунов финишировали позади Роджерса в первом в истории массовом марафоне. Началась новая эра, когда города по всему миру стремились подражать достижениям Лебоу в привлечении общественного внимания к Марафону. Люди не могли не заметить это новое явление, когда оно происходило в центре городов, в которых они жили.
Новый уровень популяризации марафона по всему миру
В 1980 году в Берлине был учрежден не только общегородской марафон, но и забег на 25 км на следующий день. Лондонский марафон впервые был проведен в 1981 году, после того как Крис Брейшер, потрясенный своим опытом участия в Нью-Йоркском марафоне 1979 года, решил организовать нечто подобное в Лондоне. Число участников гонки выросло с 7000 в первый год до рекордного числа в Нью-Йорке ко второму году, когда забег завершили 16 000 бегунов.
Внезапно ни один крупный город мира не остался без собственного марафона, и многие небольшие города тоже включились в это мероприятие. Лозунгом стала инклюзивность, поскольку многие города пытались использовать марафоны для развития своей туристической индустрии. В отличие от времен, предшествовавших появлению Нью-Йорка, женщины, как и мужчины, были желанными гостями.
Бостонский марафон 1967 года приобрел дурную славу, когда чиновник попытался отстранить женщину в середине забега (Кэтрин Свитцер, которая участвовала только под своим инициалом и фамилией). Хотя попытка оказалась неудачной, несколько других марафонов того времени были более благоприятными. Несколько женщин пробегали дистанцию на протяжении многих лет, особенно с начала 1960-х, но ни один международный чемпионат не включал женский марафон.
Растущее массовое движение изменило все это. Нью-Йорк принял женщин, участвовавших в первой гонке 1970 года, и Бостон последовал его примеру в 1972 году, поскольку женщины все чаще оказывались в центре внимания. Норвежка Грете Вайтц, находящаяся на грани выбывания из соревнований на более коротких дистанциях, пробежала Нью-Йорк в 1978 году и установила поистине респектабельный женский рекорд – 2:32:30. Она сократила его до 2:27:33 в 1979 году и 2:25:41 в 1980 году.
В сентябре 1982 года чемпионат Европы впервые включил в себя женский марафон, который выиграла Роза Мота со счетом 2:36:04 по маршруту классический марафон – Афины. Два года спустя Мота финишировала третьей на первом женском Олимпийском марафоне в Лос-Анджелесе, уступив Джоан Бенуа (2:24:52) и Уэйтц (2:26:18). Четвертой в той гонке стала соотечественница Вайтца Ингрид Кристиансен, установившая в следующем году в Лондоне рекорд 2:21:06, который сохранялся 13 лет.
Оспариваемый мужской рекорд Дерека Клейтона из Антверпена почти продержался так долго, пока Альберто Салазар не побил его, выиграв Нью-Йоркский марафон 1981 года. К сожалению, когда трасса была проверена относительно недавно принятыми точными методами в 1985 году, оказалось, что она короче примерно на 150 метров. Австралиец Роберт Де Кастелла пробежал 2:08:18 в Фукуоке через шесть недель после выступления Салазара. Валлиец Стив Джонс на 12 секунд отстал от времени Де Кастеллы на Чикагском марафоне 1984 года, хотя португалец Карлос Лопеш, выигравший олимпийскую гонку в том году, сократил время до 2:07:12 в Роттердаме шесть месяцев спустя.
Текущие рекорды – 2:00:35 у Кельвина Киптума на Чикагском марафоне 2023 года и 2:11:53 у Тигист Ассефа на Берлинском марафоне 2023 года.
Важной тенденцией 1990-х годов, которое продолжается и по сей день, было доминирование кенийцев и, в меньшей степени, эфиопов в беге на длинные дистанции среди мужчин и женщин. Отчасти это объясняется глобализацией спорта, освободившегося от своего любительского прошлого, которое предлагает богатые награды тем, кто преуспеет.
Но для всех участников Марафона предусмотрены награды разного рода. Иногда бывает трудно определить, что это такое, но от этого они не становятся менее реальными.
Интересно, не правда ли? Присоединяйтесь к нам, чтобы быть в курсе всех новостей и эксклюзивных материалов о бизнесе в фитнесе и спорте! Подписывайтесь на канал«EMSport.ru – все о бизнесе в фитнесе и спорте», а мы продолжим создавать для вас ещё больше уникального контента!
